Вечная месть - Страница 70

— Или с убийцей в бегах, — усмехнулся Фабель. — Пошли туда кого-нибудь разузнать подробности. Думаю, нам стоит самим побывать на этом приеме. Я вернусь к пяти. Сейчас заеду в университет, а в три у меня встреча с той журналисткой, Фишманн. Еще что-нибудь есть?

— Ну только разве что Анна нашла концы по той мумии времен Второй мировой. Семья больше на той улице не проживает. Дом во время войны разбомбили, но Анна узнала о ком-то, кто был другом того погибшего парня. Хочешь, чтобы она продолжила?

— Нет, не стоит. Я сам этим займусь. Это мое дело. Попроси Анну положить отчет мне на стол.

Едва Фабель дал отбой, как телефон зазвонил снова.

— Фабель слушает! — нетерпеливо рявкнул он.

В трубке трещали электронные помехи. А затем раздался голос. Нечеловеческий.

— Ты получишь предупреждение… — Голос звучал так, словно шел через специальную, искажающую его аппаратуру.

Фабель взглянул на дисплей, но номер не определился.

— Кто это, черт подери?

— Ты получишь предупреждение. Но только одно. — Звонивший дал отбой.

Фабель двинулся дальше к тоннелю через Эльбу. Чудной какой-то звонок. Может, кто-то даже не понял, что звонит офицеру полиции. Но где-то в глубине души у Фабеля зазвенел тревожный колокольчик.

10.00. Факультет археологии, Гамбургский университет

— Ну как, нашли родню нашего обитателя из Хафенсити? — Доктор Шевертс, улыбаясь, предложил Фабелю стул.

— Нет. Пока нет, к сожалению. Боюсь, у меня сейчас есть более срочные дела.

— Этот так называемый Гамбургский Парикмахер?

— Да. Это дело оказалось… — Фабель попытался подобрать нужное слово, — непростым для нас. И, откровенно говоря, я цепляюсь за любую соломинку, которая подворачивается.

— И почему у меня такое ощущения, что я одна из таких соломинок?

— Простите, но я пытаюсь подобраться к этому делу с самых разных сторон. Мне нужно понять смысл, понять, почему этот маньяк снимает скальпы. И я просто подумал, что вы, быть может, проведете какие-то исторические параллели.

— Должен заметить, что, на мой взгляд, смысл послания убийцы уловить несложно, — ответил Шевертс. — Забрать голову или скальп побежденного врага — одна из самых древних и самых распространенных традиций собирания трофеев. Когда убиваешь врага, ты забираешь его скальп. Таким образом ты не только убиваешь врага, но еще и унижаешь и оскорбляешь. И получаешь трофей, подтверждающий твою воинскую доблесть. На каждом континенте развивалась как минимум одна культура, основной характерной чертой которой было снятие скальпа или головы побежденного.

— Не знаю… — Фабель нахмурился, припомнив кабинет Грибеля, его лысеющий скальп, покрашенный в неестественный рыжий цвет и пришпиленный к книжной полке. — Убийца не забирает скальпы с собой. Наоборот, оставляет на видном место, гордо вывешивая на всеобщее обозрение прямо в доме жертвы.

— Возможно, он таким образом демонстрирует свою удаль. Скифские воины обычно привязывали скальпы врагов к удилам своих коней просто потому, что все могли их там увидеть. Может, этот ваш Парикмахер считает, что вывесить скальп жертвы прямо на месте убийства — самый эффектный способ похвастаться.

— Вы сказали, снятие скальпов было повсеместной практикой. Здесь тоже? В этой части Европы? — поинтересовался Фабель.

— Конечно. В Германии найдено множество тому подтверждений. В частности, в ваших краях… В Восточной Фризии, я имею в виду. Едва ли можно утверждать, что ваши фризские предки сняли больше скальпов, чем обитатели других регионов, просто дело в том, что природные условия Восточной Фризии способствовали сохранению болотных мумий и артефактов. В прошлый раз мы с вами говорили о Рыжем Франце. Так вот, в Бентхайме, рядом с голландской границей и неподалеку от того места, где нашли Рыжего Франца, обнаружили оскальпированные черепа и несколько скальпов в городище бронзового века. — Шевертс прошел к книжным полкам, взял пару тетрадок и вернулся к столу. Полистав одну из них, он продолжил: — Да… Вот, например, находки, сделанные совсем близко от вашего родного города. В 1860-х из болота Танненхаузена было извлечено пять болотных мумий.

Фабель отлично знал, о чем говорит Шевертс. Танненхаузен был маленьким населенным пунктом в северном пригороде Ауриха, самого крупного города Восточной Фризии, несколькими километрами южнее Нордена и Норддайха, где Фабель вырос. Это была территория зеленых болот и черных топей, прудов и озер. Танненхаузен располагался между тремя водоемами: болотами Танненхаузен, Крайтхюттен и Меерхузен. Фабель в детстве частенько ездил туда на велосипеде. А в самом сердце болота находилось большое древнее озеро Эвигес-Меер — Вечное озеро. Само его название говорило, что оно существует с незапамятных времен. Вдобавок ко всему оказалось, что болота вокруг озера пересечены деревянными гатями, построенными четыре-пять тысяч лет назад.

— Все пять тел, найденные в Танненхаузене, были оскальпированы, — продолжил Шевертс. — И подобные находки есть по всей Европе, до самой Сибири. Судя по всему, этот обычай был весьма распространен в Европе бронзового века от Урала до Атлантики. Вообще-то скифы так часто это делали, что древние греки даже особое слово изобрели.

Фабелю вдруг припомнились его шотландские предки. Скотты заявляли, что их родина — Скифия, степи и что они прошли через Северную Африку, на несколько поколений задержались в Испании и Ирландии, а потом завоевали Шотландию. Он представил себе предка, жившего не так уж давно, для которого снимать скальпы было обычным делом.